Тридцать пять минут девятого. Я вываливаюсь в полутьму зимнего вечера. Нащупывая в плеере его сегодняшний мотив, который определяется неуловимым сплавом моего настроения и событий, случившихся и нет, я иду на работу. Металл набоек каблуков оставляет трещинки на черном льду, как бы предупреждая, что бесполезно пытаться меня уронить. Разумеется зря - лед не чувствует боли, ему нет дела до предупреждений и попыток своих он не оставляет. Не обращая внимания на этот маленький конфликт, дорога послушно стелет мне под ноги свои повороты.
На одном из них стоит фонарь. Мой старый знакомый. Проходя мимо, я всякий раз киваю ему: "Привет, бродяга" . В ответ он подмигивает: "Ночи, старик". Фонарь своенравен и подвержен перепадам настроения - иногда я успеваю пройти мимо два шага, прежде чем он поздоровается, иногда не дохожу тех же двух шагов, но он всегда это сделает.
Вежливость есть вежливость.
К тому же, это уже почти ритуал.
- Привет.
- Ночи.